Скучно быть нормальным.....а вот психом самое то, ты улыбаешься, а все думают "что же он замышляет" а ты можешь нечего не замышлять ^^
С большой задержкой но все же выкладываю обещанный пролог! Конструктив и пожелания принемаются, но обязательно конструктив а не тупое полевание грязью потому что вам не нравится сама тема
читать дальше Уже не первый день, в одном маленьком городке Испании, в местном приходе, стоит целая очередь, почти все жители собрались. Очередь стояла не на исповедь, и не на причастие, она вела в одну из келий, которую служившие здесь настоятель и два падре, быстренько переделали под рабочий кабинет, довольно хороший по их мнению. Они перетащили туда большой дубовый стол, стул ему под стать, и хлипкий на их фоне шкаф. Так же туда были перетасканы ковры, эти красно бело желтые, поеденные молью, пародии на дорогие работы ткачей, закрывали почти весь пол. Напротив стола был поставлен стул, который, вскоре, пришлось заменить на лавку, потому что многие приходили целыми семьями, желая показать дорогим гостям насколько их родственники и они сами благочестивы.
Инквизитор, а вся суматоха была из-за него, с откровенно скучающим видом записывал за очередным прихожанином, который желал донести на свою соседку, но его соседка уже успела обвинить его в пьянстве, ещё в первый день пребывания здесь Священной Инквизиции. Сейчас шел уже третий день, самая скучная часть работы - расспрос паствы, подходил к своему логическому завершению, так как горожане, наконец, кончались. Мужчину отпустили и запустили следующего "благочестивого" жителя. У Господина в красной котте уже так и чесались руки по перепытать, по пересжигать, и по перевешать всех в этом городе, жалко Его Святейшество запретил сжигать города целиком чаще чем раз в месяц, а он только неделю назад предал священному огню одну деревушку, говорят, до сих пор угольки тлеют. Блондин, сидящий за столом, невольно улыбнулся мыслям, бабулька сидящая перед ним посмотрела с укором, но вспомнив с кем говорит, она сразу потупила взгляд, сделала вид что ничего не произошло, и продолжила свой рассказ. Старушка поведала братьям по вере, Инквизитору и его верному помощнику, о том что ее любимую козу разодрал какой то зверь, и она думает что это оборотень. По ее мнению в волчонка ночами обращается мальчик, что живет на соседней улице, тот самый, который три года назад выбил ей окно камнем.
И вот долгожданный вечер!
- Господин Мишель, не желаете поужинать в местной таверне? - Инквизитор потянулся на стуле и посмотрел на говорившего с ним помощника и верного заместителя. Мишель сан Мартин, самый молодой инквизитор Испании, белокурый, с короткой стрижкой и серо-голубыми глазами, его юный возраст сильно выдавала очень женственная внешность, хрупкая фигура, низкий рост и детский овал лица, если видеть его не в форме, так вообще можно перепутать с молодой девушкой. Не будь он рабом господа и его оружием, наверняка уже пылал бы на костре, ведь всем известно, что ведьмы и колдуны хорошенькие и весом обычно меньше 50 кг, но как сан Мартинес не старался, набрать хоть бы 51 килограмм у него никак не получалось. Он стал инквизитором в возрасте 12 лет, сейчас ему 16, но больше 15 на вид и не дашь, не смотря на это он успел прославится своей жестокостью на всю страну, и за ее пределами говорят о нем тоже слышали. Он всегда сам пытал тех, кто попадал под подозрения, только иногда пользуясь помощью своего компаньона, который чаще всего выполнял роль секретаря, гонца, и просто друга. А так же Мишель часто сам казнил виновных, и всегда присутствовал на казни, он мог бы странствовать в поисках ереси и один, но Кардинал, давший ему сан Инквизитора, строго-настрого приказал таскать с собой личного палача и заместителя-помощника.
- Признайся, Аль, ты же просто боишься, что моя служанка опять оставит нас в лучшем случае без еды? - На губах парня мелькнула улыбка.
- Ну... вообще не плохо бы посмотреть как местные жители ведут себя вне церкви, можете считать это началом выслеживания истинной ереси среди заблуждающихся людей, к тому же не все нас почтили своим визитом, может они как раз и есть виновники всех проблем. - Заместитель Альварес отвел взгляд, увидев, что его начальник все правильно понял. Инквизитор потер глаза и встал из за стола. Подойдя к двери, он дал помощнику знак следовать за ним, выйдя из "кабинета" они направились в подвал.
- Простите, Господин, но куда мы направляемся? - Альварес шел за блондином и не отставал, но, тем не менее, он не понимал что его брат по вере забыл в подвалах церкви сегодня, когда ни одного заключенного там нет, а палач и местные священники ещё не переделали его в пыточную и тюрьму. К этому времени они уже спускались по каменным ступеням на звук грохота молота об металл, лязга перетаскиваемых цепей и разного пыточного оборудования. Инквизитор сделал знак помощнику остановится. Они стояли на последней ступени и им хорошо было видно подвал, палач и священники уже сделали четыре камеры и сейчас занимались пыточной.
- Эй! Густаво! - В подвале сразу все стихло и из за колонны показался мужчина в длинном коричневом балахоне, перетянутым на поясе плетеным ремнем, лицо было не видно за надвинутым чуть ли не на нос капюшоном, мужчина был ростом примерно 185-190 сантиметров, он подошел к инквизитору и поклонился в пояс
- Мы управимся к завтрашнему вечеру ваше светлость - палач говорил тихо, не разгибаясь, но его было хорошо слышно
- Хорошо, хорошо, не торопитесь, работайте тщательно, слушай, мы собираемся в таверну и я подумал, что несправедливо оставлять тебя есть то, что приготовит Эсперанса - Сан Мартин улыбнулся и позволил своему верному слуге встать. Густаво только кивнул на предложение и, дав пару указаний священникам, двинулся за инквизиторами, которые уже поднялись по лестнице, ведущей к выходу из подвала.
На улице уже стемнело и людей было не много, все сидели дома с семьями или в одиночестве, только иногда встречались компании молодых людей, или влюбленные парочки, которые, только завидев инквизиторов и палача, сразу куда то испарялись. На дворе середина весны, но было ещё довольно прохладно, палачу было вообще все равно - зима, весна, лето или осень, он всегда ходил в этом балахоне, будто он вообще не чувствует перепадов температур, а вот Мишель наоборот был довольно чувствителен к холоду, его тонкие пальцы довольно часто мерзли, иногда даже летними ночами, поэтому он всегда носил на руках перчатки, конечно меняя их в соответствии с временем года. Но сейчас, пока они шли к таверне, он понял, что явно поторопился сменить осенне-весенние кожаные перчатки на тряпичные летние. Под коттой он носил черный пиджак с высоким воротом, и черные штаны, а на ногах сапоги, такого же черного цвета, за такую одежду он должен был благодарить мать, она была единственной наследницей графской семьи, хоть они были аристократы далеко не высшего сословия, но, тем не менее, могли себе позволить дорогую и редкую одежду, по этому замерзли у мальчика только пальцы.
Вдоволь находившись по городу, компания добрела до таверны, стоило им войти, как возня, веселые песенки менестрелей в углу сразу стихли, вокруг всех, кто находился внутри, повисла напряженная атмосфера, в полной тишине раздавались только звуки шагов, инквизиторы сели за стол, стоявший в углу.
- Анна! Обслужи гостей! - к ним тут же подлетела миловидная барышня.
- Защитники истинной веры пожаловали к нам для того что бы отужинать?
Все трое кивнули и в таверне вновь зашумели и вернулись к своей еде и выпивке, будто им подали знак, что бояться нечего.
Отделавшись от приставучей женщины, оказавшейся женой хозяина таверны, инквизиторы стали разглядывать окружающих их людей, типичный бордель небольшого городка, многие из тех кто тут был, заходили к инквизиторам, а некоторые были совсем не знакомы, по виду люди эти были явно от церкви далеки, типичные варвары, от одного их вида, истинно верующих и убежденных в своем деле инквизиторов передергивало. Видимо и самих варваров общество церковников не радовало, и они ретировались вскоре после появления здесь Мишеля и компании. Палач со скучающим видом вырезал на столе свое имя, пока Аль не ударил его по рукам, когда тот вновь отвлекся на обсуждения чего-то с Господином, Густаво продолжил увлекательное занятие, пока по рукам его не ударила уже Анна принесшая еду. От такого хамства палач готов был взорваться, и обязательно обрушил свой праведный гнев на эту нечестивицу, если бы не голос Мишеля
- Благодарю вас леди. Канта! Тебе предупреждения Альвара мало? Хочешь и от меня получить? Свои творческие потребности выражай на казни или холсте, ты же сам однажды казнил за порчу общественного имущества!
Палач опустил голову, это означало извинения, инквизитор улыбнулся и, перекрестившись, принялся за еду. Кормили в этом заведении весьма сносно, понятно было почему тут столько людей, для маленького города такое скопление народа, должно быть, означало знак качества. Когда, доев и расплатившись, инквизиторы уже собрались уходить, в другом конце таверны подозрительно сильно зашумели. Один упившийся полудурок уж очень нагло приставал к той самой женушке хозяина таверны, тот на месте не сидел, он подскочил к мужчине и попытался дать ему по морде, но схлопотал первым, мужчина, его кстати звали Пауло, схватил со стола металлическое блюдо и ударил им по голове вступившемуся за жену мужу. Женщина завопила и разбила о голову наглеца кувшин, тот на это особого внимания не обратил и продолжил попытки раздеть девушку прямо на глазах у всего народа, та плакала и пыталась отбиваться.
- Густаво, четыре камеры ведь уже готовы? Мы уже можем туда посадить кого-либо?
- Да, ваша Светлость - На губах Мишеля заиграла улыбка, которая не предвещала ничего хорошего мужчине, который сейчас так нагло приставал к девушке, а ведь сам был женат.
Подойдя к компании, инквизитор громко проговорил, что бы его было слышно на весь кабак.
- Вы арестованы Священной Инквизицией по обвинению в пьянстве и совращении чужой жены! Густаво, взять его!
Палач подошел к мужчине, который уже не пытался ни кого изнасиловать или побить, а просто находился в состоянии глубокого шока, Пауло был совсем чуть-чуть ниже Канты и выглядел ничуть не слабее, но палач скрутил его безо всяких проблем и, заковав в кандалы, вывел из таверны.
- А вас девушка, прошу сообщить ваше место жительства - Аль с серьезным лицом расспрашивал Анну, которая явно была не особо рада такому вниманию со стороны Святой Церкви.
Священники уже готовились ко сну, когда в проходной раздался шум, мольбы, лязг цепей и ругань. Двери отворились, и в помещение ввалилась компания, Мишель шел во главе процессии, за ним под руки упирающегося мужчину вели Галистео и Канта. Настоятель не выдержал и подал голос
- А что собственно происходит? - Мишель обернулся на голос и подошел к настоятелю и трем священникам, которые стояли за его спиной. Подав знак рукой своим подчиненным, чтобы они, наконец, увели шумного пленника в камеру.
- Это обвиняемый и виновный в преступлении человек - Мило улыбаясь, ответил инквизитор.
- Но это один из наших прихожан, семьянин, что же будет с его семьей, если вы его осудите? - подал голос один из священников стоящий за плечом настоятеля.
- Ну смертная казнь ему не грозит, а вообще если у него есть семья то пусть проводит вечера с ней, а не в кабаке, - на этом сан Мартин решил закончить разговор, и не дожидаясь ответа отправился в выделенную ему келью. После долгой бумажной волокиты, маленький инквизитор отдал последние приказы подчиненным, и, наконец, отправился на боковую, на сегодня все дела были сделаны, и день прошел вполне удачно, он заснул улыбаясь.
- Доброе утро, Господин! - ровно в 7:00 в келью как всегда входит служанка, обычно ее перехватывает на входе Аль... в этот раз он видимо проспал.
- Доброе? - сан Мартин встряхнул волосами, стряхивая с них капельки чая, на этот раз Эсперанса споткнулась об его сапог....
- Простите, Господин - девушка поднялась и взяла поднос, она поправила на себе длинное платье и монашескую шляпу.
- Господин Мишель! Вы...- Альварес весь запыхавшийся стоял в дверях и смотрел на инквизитора облитого чаем.
- Я в порядке, а теперь будьте так добры и не устраивайте проходной двор в моей кельи, Эсперанса постели мне постель и постирай что испачкала, а ты Аль... не опаздывай, не хочу, чтобы меня так будили каждый день! А теперь выйдите оба!
Служанка и второй инквизитор стояли за дверью и ждали своего господина, у которого с самого утра настроение плохое.
<<Черт! Что за дурная привычка, стараться мне угодить?>> Инквизитор ополоснул голову водой из стоящего на столе кувшина, который предусмотрительный Аль принес ещё вчера. Одевшись и помолившись, для успокоения, Мишель вышел к ждавшим его служанке и инквизитору.
- И так, сегодня на повестке дня, наказание того мужика - Со счастливой улыбкой сказал мальчик - эм... кстати, как его зовут?
- Пауло, господин, как вы и приказывали, мы уже приготовили ему бочку, и поили его только соленой водой, так что после завтрака можем начинать. Но боюсь после того как мы с ним закончим, мы сразу же должны будем приступить к остальной работе, мы хоть и хорошо замели след в прошлый раз, он может скоро найти нас - Аль стоял с какой-то папкой и листал показания данные разными людьми.
- Да-да, я знаю. Эсперанса, ты ведь уже приготовила что-то поесть? - маленький инквизитор обратился к служанке, которая все это время стояла рядом.
- Да, господин, позовите Густаво, а я пока накрою на стол - слова хозяина означали, что настроение его все-таки не испорчено, и он не зол на нее.
Инквизиторам было выделено отдельное помещение, стол и стулья в маленькой комнате, в соседнем помещении была кухонька, которую так же сделали специально к их приезду. Просто Мишель заранее их предупредил, что допускать его служанку на нормальную кухню довольно безрассудно, и чревато опасностью. Инквизиторы и палач, поковыряв ложками непонятное месиво, которое Эсперанса назвала "Немного пригоревшая овсянка", пришли к выводу, что безопаснее будет поесть в трапезной при церкви. Благо в этой церквушке она была, хотя по размерам и интерьерам не сильно отличалась от той, что была отведена инквизиции, всего один стол и две скамьи, рядом с дверью ведущей на кухню, стоял ещё один стол, на нем котел а рядом сложены разные ложки, плошки, вилки, кружки и прочая столовая посуда, около котла так же стоял большой кувшин, наполненный водой. Заглянув в котел, компания увидела, что он почти до верху заполнен уже порезанным омлетом, таким пышным и ещё горячим, а ведь такой омлет это то, что Мишель так любил есть на завтрак, хотя многие его пристрастие к этой еде не разделяли. Положив себе еду, они устроились за столом, помолились, и уже начали есть. Но тут сан Мартин вспомнил о том, что хотел обсудить.
- Мне этой ночь снился сон, мне что-то подсказывает, что он не к добру, а вам что-нибудь снилось?
Первым заговорил палач
- Мне все как обычно, розовые единорожки закованные в кандалы под золотистой радугой и кровавого цвета солнцем - палач подпер голову рукой и тихонько, мечтательно вздохнул.
- Да, и правда, все как обычно... а тебе Аль? Снилось что-нибудь - взгляд серо-голубых глаз, в котором одновременно был смех, тревога и легкий оттенок чего-то безумного впился в спокойный взгляд карих глаз.
- Нет господин, нечего особенного мне не привиделось этой ночью - блондин снова уставился на исчезающий потихоньку омлет, видимо понял что нечего толкового или интересного, по его мнению, подчиненному приснится не могло, конечно, главный в их компании инквизитор никогда не находил нечего интересного в прилежной работе, особенно с его стороны. А ведь именно это и снилось Галистео чаще всего, прилежно работающий с ним наравне Мишель. Всю бумажную работу маленький инквизитор обычно спихивал на помощника. - Господин Мишель, а вам.... Снилось что-то тревожное верно?
- Да, мне снилось кое-что крайне неприятное, я гулял по этому городу и все вроде было хорошо, но тут я услышал ужасные звуки, они раздавались сначала сзади и тихо, но потом все ближе и ближе, я хотел убежать, но вместо этого только наоборот пошел на звук, а потом, я услышал голос, он постоянно что-то жужжал, жужжал прямо над ухом, об одном и том же, и никуда от этого было не деться.
Повисла тишина, даже палач, витавший в облаках с единорожками, сейчас сидел весь угрюмый, хоть его лица как всегда было не увидеть, поза выражала подавленность, вскоре он же и нарушил тишину.
- Вы думаете... думаете нам надо поскорее уходить?
Блондин кивнул и, нацепив на вилку последний кусок омлета, запихнул его в рот.
Инквизиторы и палач, шли по одному из коридоров, они только что разделались с едой и теперь собирались приняться за работу, из за поворота в соседний коридор выбежал один из местных патеров, он встал перед воинами веры и, поклонившись, заговорил
- Прошу простить меня за то что мешаю вам но один из городских стражников сообщил нам, что полчаса назад был задержан один менестрель, по описаниям похожий на того кого вы ищете. Компания замерла. Через несколько долгих секунд Альварес решился спросить
- Где он?
- В одной из камер, здесь, в подвале - незамедлительно ответил патер.
Все вздохнули с облегчением
- Спасибо, патер Антонио, мы скоро им займемся, охране передайте чтобы не расслаблялись, однажды мы уже захватывал не того, и упустили из-за этого того кого надо - ответил палач, его не совсем поняли, но вроде поняли.
- Хорошо, я передам охране - Падре поклонился и тут же исчез с глаз инквизиции.
Густаво отправился в подвал, на площади перед церковью уже все было готово для начала наказания Пауло, пока лишь за пьянство.
Густаво было поручено привести обвиняемого, а заодно глянуть, того ли привели им охранники. Тяжелые шаги остановились возле одной из камер
- Выйди на свет - тень в углу подчинилась, к огромному разочарованию это был не тот менестрель, хоть и сильно похож. Палач снял со стены ключ и открыл камеру - Мы приносим извинения от лица Святой Церкви, вас заключили ошибочно - палач взял пергамент, и быстро написал на нем что-то, он предусмотрительно взял с собой чернильницу и лист, не могло им так повезти. Пергамент был вручен шокированному менестрелю, стоявшему перед ним - ваш музыкальный инструмент сломала охрана, так было приказано, пройдите по торговым рядам, подберите себе новый, за наш счет, разумеется, считайте это компенсацией. Все, можете быть свободны - музыкант тут же покинул мрачный подвал.
Палач выволок из соседней камеры обвиняемого, и повел его на площадь, для наказания. Закованный в кандалы мужчина, немного упирался, но стоило пару раз толкнуть его в спину, палач шел сзади, как он сразу успокоился. Видимо знал, что не смертная казнь ему грозит. И вот он стоит на трибуне, а мелкий инквизитор зачитывает его приговор - судом инквизиции, пойманный с поличным Пауло Гарсия, приговорен к 5 дням заточения в бочке с вином, бочка будет оставлена здесь, на обозрение народу. Любой имеет право подойти и высказать обвиняемому во время срока его заточения, что граждане думают о его прегрешении, - закончив, Мишель свернул пергамент с приговором и отошел. В центре трибуны стояла бочка, в которую закованного мужчину и посадили, палач залил ее вином так, что бы у обвиняемого был открыт нос, что бы тот мог дышать, потом к бочке была прибита крышка с небольшими сколами, через которые в бочку попадает воздух и через которые обвиняемый сможет слышать что о нем думают. Когда приговор был приведен в исполнение, Мишель вновь заговорил
- Любая попытка сломать бочку или же достать обвиняемого, будет караться частичным отлучением от церкви. На этом все.
Когда толпа разбрелась, Мишель и Аль отправились навестить Анну. Ее мужа дома не было, когда пришли инквизиторы, она как раз готовила обед. Обнаружив на пороге инквизиторов, девушка явно занервничала.
- Добрый день Анна, а мы вот мимо проходили и решили зайти, поговорить - Мишель улыбался той же улыбкой что и тогда в таверне, когда арестовывал беднягу Пауло.
- И о чем же господа желают поговорить со мной? - девушка заметно нервничала, и с неохотой пропустила в дом инквизиторов.
- Мы сопоставили вчерашний случай и пару наводок что нам дали жители, и подумали, что вы специально пытались совратить того пьяного мужчину, может с другими целями, и пошло все не так как вы хотели, но факт на лицо, никто не подозревал его раньше в том что он мог приставать вот так к девушке. В пьянстве то его обвиняли, и он понес наказание, и мы вот нашли одно обвинение в том, что вы пытались совратить одного женатого мужчину. Скажите, у вас есть враги? - Женщина была шокирована словами Альвареса, за распутничество могли очень сильно наказать, но у нее ещё был шанс легко отделаться.
- Ну... пастушка местная, Клавдия, она своего мужика постоянно ко всем ревнует, он недавно заходил в нашу с мужем таверну, вот она наверно гадюка меня и обвиняет в том, чего нет!
- Хм… ладно... Аль, забери ее в камеру, я поспрашиваю у народа и скоро приду, будем решать что с ней делать - сан Мартин выскользнул из дома и направился по улице в сторону дома Клавдии, за спиной визжала Анна, <> мелкий инквизитор шел вдоль домов, пытаясь найти тот что надо, если обвинения данные той пастушкой оказались ложны, то нужно арестовать ее, проверить ее возможных врагов, проверить обвинения данные на нее и все сначала - вот за это блондин и не любил маленькие городки, все друг друга знают, затаивают обиды, ложно обвиняют, и чем это место отличается от банальной деревни? <> ход его мыслей прервался, когда он дошел до места.
Пастушки дома не оказалось, зато была ее мать, та самая старушка, которая обвинила мальчика в том, что он оборотень, за то, что тот разбил ей окно. Отделаться от старушки оказалось не под силу даже инквизитору, и он даже не успел понять как оказался на диванчике, с чашкой чая и выслушивал истории из ее жизни. Спустя пару часов после пытки историям о том, как правильно вязать шарф, закатывать соленья, и, конечно же, о том, как мало Мишель знает о жизни, в дверь вошла та, к которой он собственно шел с самого начала. Он смотрел на нее как на спасительницу и верил уже в ее невиновность, по этому, задав пару дежурных вопросов и особо не вслушиваясь в ответы, он поспешно сбежал из этого дома на улицу. Он пришел к выводу что проще будет Анну в колодки заковать на несколько дней, чем выслушивать и дальше ту старушку… а если уж и дочь ее такая же, то в ближайшие пару дней он из того дома точно не выбрался бы. И тут до его ушей донесся странный звук, тот самый, как во сне. Будто кто-то напился и прутом бьет по струнам. Этот звук Мишель не мог не узнать, в город явился тот, кого они так старались избегать. Инквизитор побежал в сторону церкви, его мысли были теперь только об одном <> когда он добежал до церкви, Аль и Анна как раз к ней подходили.
- Господин что-то случилось? - Галистео смотрел на своего брата по вере, и уже понимал, что дольше в городе находится они не могут.
- Случилось, я слышал, Авель тут. Надо срочно собираться и уезжать, бабу в колодку на 3 дня, для профилактики, и быстро собираемся.
Альварес потащил Анну в колодки, а Мишель забежал в церковь. Открыв дверь подвала, и крикнув Густаво оставить все, собрать только то, что быстро собирается и грузить это в повозку. Эсперанса была там же и пыталась покормить палача своей едой, но услышав про Авеля, она покинула подвал и отправилась к себе, тоже собираться, священники готовили его лошадей, хорошо что Мишель как и вся его команда, имели привычку хранить вещи в карете, и вытаскивать при остановках только необходимое. Дольше всех собираться всегда приходилось палачу, поэтому, как только все погрузили свои вещи, начали собирать разные орудия пыток. Общими усилиями через час всё было собранно и погружено. Все время пока они собирались, Аль жужжал над ухом что-то о том, что надо зайти на дорожку к градоупровляющему и все доложить, да вот только не слушали его, и времени особо не было. Распрощавшись с настоятелем и дав ему последние инструкции о том что делать с Анной и Пауло, карета с двумя лошадями и прицепленная к ней повозка сорвались с места и увезла компанию из города.
Отъехав на приличное расстояние Мишель вдруг понял что чего то явно происходит не так, он оглядел карету, открыл люк в крыше, и высунувшись осмотрел повозку в которой сидела Эсперанса, повернувшись он увидел своего палача на месте кучера, выбравшись на крышу он приполз к нему и сел рядом.
- Знаешь, Густаво, я понял кое-что интересное - маленький инквизитор смотрел куда-то в пустоту.
- Что господин? - обычный человек подумал бы, что палачу все равно, но научившийся понимать его Мишель слышал, что Канта заинтересован.
- Эсперанса в повозке, ты тут, я был в карете... а Аль где? - инквизитор посмотрел на палача, улыбаясь довольно таки истеричной улыбкой. Палач потянул на себя вожжи и лошади остановились, пару секунд продолжалась немая сцена, инквизитор смотрел на палача, палач на инквизитора, тишину нарушала Эсперанса.
- Что-то случилось? - она подошла к парням, те посмотрели на нее, Мишель опять улыбнулся
- А мы забыли Аля в городе - От сказанного господином у служанки случился шок
- Но как господин, он же все время был рядом - девушка понимала, что если бедняга попадется на глаза тому от кого они бегают не первый год, то ему несдобровать. Палач увел карету с дороги на поляну, которая оказалась скрыта за кустами и деревьями прямо рядом с дорогой, удобное место чтобы немного отсидеться и обдумать дальнейшие действия. Палач притащил откуда-то бревно, Мишель постелил на него одеяло, а служанка развела костер, ведь было ещё прохладно сидеть на голой земле.
- И так, он грузил вместе с нами вещи, кто видел его последним? - Мишель странно серьезным для него взглядом обвел подчиненных
- Мы были заняты сборами, и было как то не до него, он обычно всегда выполняет приказы без всяких промедлений, а вы приказали нам собираться и сразу же уезжать.
- Да, Густаво, он исполнителен и всегда ставит работу и долг превыше всего, что он там говорил? Прежде чем уезжать мы должны предупредить градоначальника, так вроде... неужели, он все-таки поперся туда?
- Похоже это единственное разумное объяснение господин, что мы будем делать?
- Эм... господа... я думаю нам надо просто вернуться в город – девушка, до этого наблюдающая за рассуждающими мужчинами, высказала мнение единственно верное на ее взгляд
- Ты права, мы вернемся в город, но не все, пойдем мы с Густаво, ты Эсперанса останешься охранять наши вещи, если кто нападет, накорми их, хорошо?
- Хорошо... но я не понимаю, зачем кормить их? - служанка непонимающе посмотрела на улыбающегося инквизитора.
- Просто накорми... Ладно, идем Густаво - Мишель засунул за пояс свое любимое оружие - стек, и выдал палачу меч, служанка выпрягла одну лошадь из кареты и вывела на дорогу. Забравшись на лошадь и повозмущавшись по поводу того что Эсперанса выдала им только одну, инквизитор все же обхватил за пояс сидевшего перед ним палача и они быстро ускакали обратно в город.
Поскольку теперь лошади не приходилось тащить повозку и телегу, а только одного мужчину и маленького мальчика, дорога заняла каких-то пятнадцать минут, решив оставить лошадь у городских стражей, парочка в спешном порядке начала обыскивать каждую улочку, разделяться они не решились, потому что снова забывать кого-то не хотелось. Целый час они убили на поиски, и вот, наконец, вдалеке замаячила знакомая кудрявая голова и красная инквизиторская котта. Канта и сан Мартин подбежали к Алю
- Ты идиот! Что ты тут делаешь....- Мишель остановился как вкопанный и даже забыл о том что только что собирался наорать на подчиненного, он понял что все трое сейчас крупно попали, к нему кинулся обнимать тот, от кого они так долго бегали, а его потерявшийся коллега искренне раскаивающейся смотрел на него. Палач просто остолбенел.
- Не ругайся на него пожалуйста! Он шел от главного и мы встретились, а потом заболтались, а где вы были? Аль сказал что вы уезжаете, а вы вот, значит вы не уезжаете? А я новую песню сочинил! Послушаете? - Менестрель который говорил так быстро что понять что-то было довольно трудно, достал из за спины свою лютню и уже хотел начать "петь" как инструмент из его рук отобрал пришедший в себя Густаво
- Даже не думай - Злобно прошипел на Авеля палач.
- Нууу почему вы не хотите послушать? Вам не нравится, как я пою? послушайте, ну пожаааалуйста! - Менестрель сначала огорчился, а через секунду уже улыбался и прыгал вокруг компании, хлопая в ладоши и прося их послушать его новое творение.
- Послушай, Авель... Авель, АВЕЛЬ!!! - Мишель смог, наконец, обратить на себя внимание шумного парня - Густаво хочет сказать... что тебе надо устроить настоящую премьеру! Давать слушать ее только нам слишком мелко, там у нас около церкви есть... сцена! Давай мы соберем сейчас людей, а ты иди к церкви... иди, иди.
- Ой, ты такой умный и добрый! А что за сцена?... ой, а я никогда тут раньше не выступал, я боюсь! а вдруг никому не понравиться? А ты будешь на меня смотреть и слушать???
- Да-да мы там все будем, и в кулисах тебя поддержим, иди - после долгих и шумных прощаний Авель отправился к церкви, где находился эшафот, который непременно будет принят за сцену, для этого человека сценой было любое возвышение.
- О господи, моя голова, всего пара минут а она болит так, что кажется проще ее разбить чем это терпеть... Аль... как ты? - Мишель побрел по дороге, палач и инквизитор шли за ним, видок у всех был такой, будто они неделю не спали и все это время за одно жили в кузнице и слушали, как молот бьет по наковальне.
- Терпимо, господин, спасибо что не бросили, теперь, пожалуй, надо уходить?
- Нет, мы должны устроить ему концерт, боюсь, этому городу придется стать очередной жертвой этого чудовища, позже мы помолимся за их упокой, Густаво, иди, готовь лошадь, заодно выпроси у стражей еще одну, троих наша уже не выдержит, ну а мы с тобой Аль, пойдем собирать людей...
Через пару часов на площади перед церковью собралась большая толпа, за импровизированными кулисами была настоящая истерия
-Ой, я так волнуюсь один выступать, а может кто-то из вас выйдет со мной на сцену? А где кстати Эсперанса? Она так вкусно готовит, а мы после моего концерта давайте вместе путешествовать начнем? И обязательно мы должны пообщаться! И поесть вкусную еду твоей служанки! И все-таки как же пройдет концерт, что мне спеть первое? Наверное, сразу новую песню, хотя тут ничего еще моего не слышали, но вдруг я пока буду петь старое, забуду новую? Нет, я пожалуй спою сначала новую, а вы ведь будете в зале правда? А где все-таки Эсперанса? - Густаво сидел в уголке и покачивался на стуле засунув руки под капюшон, видимо затыкал уши, Аль со своим деловым лицом все выслушивал, а Мишель еле сдерживался, чтобы не сорваться на скачущего и шумящего менестреля, он имел дело с буйными, шумными людьми, сам был одним из таких, порой, когда хорошее настроение, но этот вызывал у всех головную боль, приступы ярости, отчаянья и мысли о том, что лучше умереть чем находится рядом… Собственно поэтому в каждом населенном пункте, где он наступал всегда на утро находили минимум по 20 трупов, кто-то убивал тех, кто хоть отдаленно имел что-то общее с менестрелем, другие кончали с собой, и угораздило же компанию когда-то влипнуть в это они же могли спокойно жить в семейном замке господина Мишеля и ездить только по одному вверенному им участку страны, но судьба сложилась иначе.
- Ладно, нам пора в толпу, а ты минут через десять выходи, понял ровно через десять, вот песочные часы, когда они пересыплются, ты выходишь на сцену, понял? не раньше - инквизиторы и палач отступали к выходу.
- Я понял, когда песок пересыпется… а вы точно будете в зале? А десять минут это много, может пораньше? давайте раньше? Мы ведь после концерта встретимся да?
- Нет, не раньше, ровно в это время, иначе мы не встретимся, понял? не раньше, все мы побежали - компания исчезла за дверью и сразу оказалась на улице, пройдя пару шагов, они со всех ног побежали к ближайшим воротам из города, где их уже ждали лошади. Палач запрыгнул на лошадь и подхватив под пояс своего господина посадил его перед собой.
- Черт! Густаво! Я хочу ехать на отдельной лошади! И не сажай меня как бабу! - Пока Мишель возмущался, Альварес забрался на свою лошадь, и они поскакали, за спинами раздался ужасный звук, это Авель играл на своей лютне, начал все-таки раньше, теперь было не до возмущений, теперь надо было только сматываться скорее подальше отсюда.
Через двадцать минут они уже запрягли лошадей в карету, а третью в телегу и отправились в путь. Сейчас надо было как можно скорее и дальше убраться от города, у них было ещё много дел, сейчас они направлялись в совсем другой конец страны, к морю, там можно будет задержаться... если конечно их не настигнет тот, кто сейчас мучает этот несчастный городок. Теперь, видимо, он не будет существовать, или его заполонят лесные духи, но одно известно, на утро там будут трупы, там будет отчаянье, скорбь, депрессия, эта кара что постигла городок ,ужаснее чем еда которую может приготовить Эсперанса. Но инквизитора, его заместителя и помощника, преданного своему господину палача, и верной служанки семьи сан Мартинов это уже не волновало. Их ждало много дел, много испытаний. А сейчас хотелось спать, и маленький инквизитор заснул, он снова смог сбежать от своего преследователя, и поэтому он заснул улыбаясь.
читать дальше Уже не первый день, в одном маленьком городке Испании, в местном приходе, стоит целая очередь, почти все жители собрались. Очередь стояла не на исповедь, и не на причастие, она вела в одну из келий, которую служившие здесь настоятель и два падре, быстренько переделали под рабочий кабинет, довольно хороший по их мнению. Они перетащили туда большой дубовый стол, стул ему под стать, и хлипкий на их фоне шкаф. Так же туда были перетасканы ковры, эти красно бело желтые, поеденные молью, пародии на дорогие работы ткачей, закрывали почти весь пол. Напротив стола был поставлен стул, который, вскоре, пришлось заменить на лавку, потому что многие приходили целыми семьями, желая показать дорогим гостям насколько их родственники и они сами благочестивы.
Инквизитор, а вся суматоха была из-за него, с откровенно скучающим видом записывал за очередным прихожанином, который желал донести на свою соседку, но его соседка уже успела обвинить его в пьянстве, ещё в первый день пребывания здесь Священной Инквизиции. Сейчас шел уже третий день, самая скучная часть работы - расспрос паствы, подходил к своему логическому завершению, так как горожане, наконец, кончались. Мужчину отпустили и запустили следующего "благочестивого" жителя. У Господина в красной котте уже так и чесались руки по перепытать, по пересжигать, и по перевешать всех в этом городе, жалко Его Святейшество запретил сжигать города целиком чаще чем раз в месяц, а он только неделю назад предал священному огню одну деревушку, говорят, до сих пор угольки тлеют. Блондин, сидящий за столом, невольно улыбнулся мыслям, бабулька сидящая перед ним посмотрела с укором, но вспомнив с кем говорит, она сразу потупила взгляд, сделала вид что ничего не произошло, и продолжила свой рассказ. Старушка поведала братьям по вере, Инквизитору и его верному помощнику, о том что ее любимую козу разодрал какой то зверь, и она думает что это оборотень. По ее мнению в волчонка ночами обращается мальчик, что живет на соседней улице, тот самый, который три года назад выбил ей окно камнем.
И вот долгожданный вечер!
- Господин Мишель, не желаете поужинать в местной таверне? - Инквизитор потянулся на стуле и посмотрел на говорившего с ним помощника и верного заместителя. Мишель сан Мартин, самый молодой инквизитор Испании, белокурый, с короткой стрижкой и серо-голубыми глазами, его юный возраст сильно выдавала очень женственная внешность, хрупкая фигура, низкий рост и детский овал лица, если видеть его не в форме, так вообще можно перепутать с молодой девушкой. Не будь он рабом господа и его оружием, наверняка уже пылал бы на костре, ведь всем известно, что ведьмы и колдуны хорошенькие и весом обычно меньше 50 кг, но как сан Мартинес не старался, набрать хоть бы 51 килограмм у него никак не получалось. Он стал инквизитором в возрасте 12 лет, сейчас ему 16, но больше 15 на вид и не дашь, не смотря на это он успел прославится своей жестокостью на всю страну, и за ее пределами говорят о нем тоже слышали. Он всегда сам пытал тех, кто попадал под подозрения, только иногда пользуясь помощью своего компаньона, который чаще всего выполнял роль секретаря, гонца, и просто друга. А так же Мишель часто сам казнил виновных, и всегда присутствовал на казни, он мог бы странствовать в поисках ереси и один, но Кардинал, давший ему сан Инквизитора, строго-настрого приказал таскать с собой личного палача и заместителя-помощника.
- Признайся, Аль, ты же просто боишься, что моя служанка опять оставит нас в лучшем случае без еды? - На губах парня мелькнула улыбка.
- Ну... вообще не плохо бы посмотреть как местные жители ведут себя вне церкви, можете считать это началом выслеживания истинной ереси среди заблуждающихся людей, к тому же не все нас почтили своим визитом, может они как раз и есть виновники всех проблем. - Заместитель Альварес отвел взгляд, увидев, что его начальник все правильно понял. Инквизитор потер глаза и встал из за стола. Подойдя к двери, он дал помощнику знак следовать за ним, выйдя из "кабинета" они направились в подвал.
- Простите, Господин, но куда мы направляемся? - Альварес шел за блондином и не отставал, но, тем не менее, он не понимал что его брат по вере забыл в подвалах церкви сегодня, когда ни одного заключенного там нет, а палач и местные священники ещё не переделали его в пыточную и тюрьму. К этому времени они уже спускались по каменным ступеням на звук грохота молота об металл, лязга перетаскиваемых цепей и разного пыточного оборудования. Инквизитор сделал знак помощнику остановится. Они стояли на последней ступени и им хорошо было видно подвал, палач и священники уже сделали четыре камеры и сейчас занимались пыточной.
- Эй! Густаво! - В подвале сразу все стихло и из за колонны показался мужчина в длинном коричневом балахоне, перетянутым на поясе плетеным ремнем, лицо было не видно за надвинутым чуть ли не на нос капюшоном, мужчина был ростом примерно 185-190 сантиметров, он подошел к инквизитору и поклонился в пояс
- Мы управимся к завтрашнему вечеру ваше светлость - палач говорил тихо, не разгибаясь, но его было хорошо слышно
- Хорошо, хорошо, не торопитесь, работайте тщательно, слушай, мы собираемся в таверну и я подумал, что несправедливо оставлять тебя есть то, что приготовит Эсперанса - Сан Мартин улыбнулся и позволил своему верному слуге встать. Густаво только кивнул на предложение и, дав пару указаний священникам, двинулся за инквизиторами, которые уже поднялись по лестнице, ведущей к выходу из подвала.
На улице уже стемнело и людей было не много, все сидели дома с семьями или в одиночестве, только иногда встречались компании молодых людей, или влюбленные парочки, которые, только завидев инквизиторов и палача, сразу куда то испарялись. На дворе середина весны, но было ещё довольно прохладно, палачу было вообще все равно - зима, весна, лето или осень, он всегда ходил в этом балахоне, будто он вообще не чувствует перепадов температур, а вот Мишель наоборот был довольно чувствителен к холоду, его тонкие пальцы довольно часто мерзли, иногда даже летними ночами, поэтому он всегда носил на руках перчатки, конечно меняя их в соответствии с временем года. Но сейчас, пока они шли к таверне, он понял, что явно поторопился сменить осенне-весенние кожаные перчатки на тряпичные летние. Под коттой он носил черный пиджак с высоким воротом, и черные штаны, а на ногах сапоги, такого же черного цвета, за такую одежду он должен был благодарить мать, она была единственной наследницей графской семьи, хоть они были аристократы далеко не высшего сословия, но, тем не менее, могли себе позволить дорогую и редкую одежду, по этому замерзли у мальчика только пальцы.
Вдоволь находившись по городу, компания добрела до таверны, стоило им войти, как возня, веселые песенки менестрелей в углу сразу стихли, вокруг всех, кто находился внутри, повисла напряженная атмосфера, в полной тишине раздавались только звуки шагов, инквизиторы сели за стол, стоявший в углу.
- Анна! Обслужи гостей! - к ним тут же подлетела миловидная барышня.
- Защитники истинной веры пожаловали к нам для того что бы отужинать?
Все трое кивнули и в таверне вновь зашумели и вернулись к своей еде и выпивке, будто им подали знак, что бояться нечего.
Отделавшись от приставучей женщины, оказавшейся женой хозяина таверны, инквизиторы стали разглядывать окружающих их людей, типичный бордель небольшого городка, многие из тех кто тут был, заходили к инквизиторам, а некоторые были совсем не знакомы, по виду люди эти были явно от церкви далеки, типичные варвары, от одного их вида, истинно верующих и убежденных в своем деле инквизиторов передергивало. Видимо и самих варваров общество церковников не радовало, и они ретировались вскоре после появления здесь Мишеля и компании. Палач со скучающим видом вырезал на столе свое имя, пока Аль не ударил его по рукам, когда тот вновь отвлекся на обсуждения чего-то с Господином, Густаво продолжил увлекательное занятие, пока по рукам его не ударила уже Анна принесшая еду. От такого хамства палач готов был взорваться, и обязательно обрушил свой праведный гнев на эту нечестивицу, если бы не голос Мишеля
- Благодарю вас леди. Канта! Тебе предупреждения Альвара мало? Хочешь и от меня получить? Свои творческие потребности выражай на казни или холсте, ты же сам однажды казнил за порчу общественного имущества!
Палач опустил голову, это означало извинения, инквизитор улыбнулся и, перекрестившись, принялся за еду. Кормили в этом заведении весьма сносно, понятно было почему тут столько людей, для маленького города такое скопление народа, должно быть, означало знак качества. Когда, доев и расплатившись, инквизиторы уже собрались уходить, в другом конце таверны подозрительно сильно зашумели. Один упившийся полудурок уж очень нагло приставал к той самой женушке хозяина таверны, тот на месте не сидел, он подскочил к мужчине и попытался дать ему по морде, но схлопотал первым, мужчина, его кстати звали Пауло, схватил со стола металлическое блюдо и ударил им по голове вступившемуся за жену мужу. Женщина завопила и разбила о голову наглеца кувшин, тот на это особого внимания не обратил и продолжил попытки раздеть девушку прямо на глазах у всего народа, та плакала и пыталась отбиваться.
- Густаво, четыре камеры ведь уже готовы? Мы уже можем туда посадить кого-либо?
- Да, ваша Светлость - На губах Мишеля заиграла улыбка, которая не предвещала ничего хорошего мужчине, который сейчас так нагло приставал к девушке, а ведь сам был женат.
Подойдя к компании, инквизитор громко проговорил, что бы его было слышно на весь кабак.
- Вы арестованы Священной Инквизицией по обвинению в пьянстве и совращении чужой жены! Густаво, взять его!
Палач подошел к мужчине, который уже не пытался ни кого изнасиловать или побить, а просто находился в состоянии глубокого шока, Пауло был совсем чуть-чуть ниже Канты и выглядел ничуть не слабее, но палач скрутил его безо всяких проблем и, заковав в кандалы, вывел из таверны.
- А вас девушка, прошу сообщить ваше место жительства - Аль с серьезным лицом расспрашивал Анну, которая явно была не особо рада такому вниманию со стороны Святой Церкви.
Священники уже готовились ко сну, когда в проходной раздался шум, мольбы, лязг цепей и ругань. Двери отворились, и в помещение ввалилась компания, Мишель шел во главе процессии, за ним под руки упирающегося мужчину вели Галистео и Канта. Настоятель не выдержал и подал голос
- А что собственно происходит? - Мишель обернулся на голос и подошел к настоятелю и трем священникам, которые стояли за его спиной. Подав знак рукой своим подчиненным, чтобы они, наконец, увели шумного пленника в камеру.
- Это обвиняемый и виновный в преступлении человек - Мило улыбаясь, ответил инквизитор.
- Но это один из наших прихожан, семьянин, что же будет с его семьей, если вы его осудите? - подал голос один из священников стоящий за плечом настоятеля.
- Ну смертная казнь ему не грозит, а вообще если у него есть семья то пусть проводит вечера с ней, а не в кабаке, - на этом сан Мартин решил закончить разговор, и не дожидаясь ответа отправился в выделенную ему келью. После долгой бумажной волокиты, маленький инквизитор отдал последние приказы подчиненным, и, наконец, отправился на боковую, на сегодня все дела были сделаны, и день прошел вполне удачно, он заснул улыбаясь.
- Доброе утро, Господин! - ровно в 7:00 в келью как всегда входит служанка, обычно ее перехватывает на входе Аль... в этот раз он видимо проспал.
- Доброе? - сан Мартин встряхнул волосами, стряхивая с них капельки чая, на этот раз Эсперанса споткнулась об его сапог....
- Простите, Господин - девушка поднялась и взяла поднос, она поправила на себе длинное платье и монашескую шляпу.
- Господин Мишель! Вы...- Альварес весь запыхавшийся стоял в дверях и смотрел на инквизитора облитого чаем.
- Я в порядке, а теперь будьте так добры и не устраивайте проходной двор в моей кельи, Эсперанса постели мне постель и постирай что испачкала, а ты Аль... не опаздывай, не хочу, чтобы меня так будили каждый день! А теперь выйдите оба!
Служанка и второй инквизитор стояли за дверью и ждали своего господина, у которого с самого утра настроение плохое.
<<Черт! Что за дурная привычка, стараться мне угодить?>> Инквизитор ополоснул голову водой из стоящего на столе кувшина, который предусмотрительный Аль принес ещё вчера. Одевшись и помолившись, для успокоения, Мишель вышел к ждавшим его служанке и инквизитору.
- И так, сегодня на повестке дня, наказание того мужика - Со счастливой улыбкой сказал мальчик - эм... кстати, как его зовут?
- Пауло, господин, как вы и приказывали, мы уже приготовили ему бочку, и поили его только соленой водой, так что после завтрака можем начинать. Но боюсь после того как мы с ним закончим, мы сразу же должны будем приступить к остальной работе, мы хоть и хорошо замели след в прошлый раз, он может скоро найти нас - Аль стоял с какой-то папкой и листал показания данные разными людьми.
- Да-да, я знаю. Эсперанса, ты ведь уже приготовила что-то поесть? - маленький инквизитор обратился к служанке, которая все это время стояла рядом.
- Да, господин, позовите Густаво, а я пока накрою на стол - слова хозяина означали, что настроение его все-таки не испорчено, и он не зол на нее.
Инквизиторам было выделено отдельное помещение, стол и стулья в маленькой комнате, в соседнем помещении была кухонька, которую так же сделали специально к их приезду. Просто Мишель заранее их предупредил, что допускать его служанку на нормальную кухню довольно безрассудно, и чревато опасностью. Инквизиторы и палач, поковыряв ложками непонятное месиво, которое Эсперанса назвала "Немного пригоревшая овсянка", пришли к выводу, что безопаснее будет поесть в трапезной при церкви. Благо в этой церквушке она была, хотя по размерам и интерьерам не сильно отличалась от той, что была отведена инквизиции, всего один стол и две скамьи, рядом с дверью ведущей на кухню, стоял ещё один стол, на нем котел а рядом сложены разные ложки, плошки, вилки, кружки и прочая столовая посуда, около котла так же стоял большой кувшин, наполненный водой. Заглянув в котел, компания увидела, что он почти до верху заполнен уже порезанным омлетом, таким пышным и ещё горячим, а ведь такой омлет это то, что Мишель так любил есть на завтрак, хотя многие его пристрастие к этой еде не разделяли. Положив себе еду, они устроились за столом, помолились, и уже начали есть. Но тут сан Мартин вспомнил о том, что хотел обсудить.
- Мне этой ночь снился сон, мне что-то подсказывает, что он не к добру, а вам что-нибудь снилось?
Первым заговорил палач
- Мне все как обычно, розовые единорожки закованные в кандалы под золотистой радугой и кровавого цвета солнцем - палач подпер голову рукой и тихонько, мечтательно вздохнул.
- Да, и правда, все как обычно... а тебе Аль? Снилось что-нибудь - взгляд серо-голубых глаз, в котором одновременно был смех, тревога и легкий оттенок чего-то безумного впился в спокойный взгляд карих глаз.
- Нет господин, нечего особенного мне не привиделось этой ночью - блондин снова уставился на исчезающий потихоньку омлет, видимо понял что нечего толкового или интересного, по его мнению, подчиненному приснится не могло, конечно, главный в их компании инквизитор никогда не находил нечего интересного в прилежной работе, особенно с его стороны. А ведь именно это и снилось Галистео чаще всего, прилежно работающий с ним наравне Мишель. Всю бумажную работу маленький инквизитор обычно спихивал на помощника. - Господин Мишель, а вам.... Снилось что-то тревожное верно?
- Да, мне снилось кое-что крайне неприятное, я гулял по этому городу и все вроде было хорошо, но тут я услышал ужасные звуки, они раздавались сначала сзади и тихо, но потом все ближе и ближе, я хотел убежать, но вместо этого только наоборот пошел на звук, а потом, я услышал голос, он постоянно что-то жужжал, жужжал прямо над ухом, об одном и том же, и никуда от этого было не деться.
Повисла тишина, даже палач, витавший в облаках с единорожками, сейчас сидел весь угрюмый, хоть его лица как всегда было не увидеть, поза выражала подавленность, вскоре он же и нарушил тишину.
- Вы думаете... думаете нам надо поскорее уходить?
Блондин кивнул и, нацепив на вилку последний кусок омлета, запихнул его в рот.
Инквизиторы и палач, шли по одному из коридоров, они только что разделались с едой и теперь собирались приняться за работу, из за поворота в соседний коридор выбежал один из местных патеров, он встал перед воинами веры и, поклонившись, заговорил
- Прошу простить меня за то что мешаю вам но один из городских стражников сообщил нам, что полчаса назад был задержан один менестрель, по описаниям похожий на того кого вы ищете. Компания замерла. Через несколько долгих секунд Альварес решился спросить
- Где он?
- В одной из камер, здесь, в подвале - незамедлительно ответил патер.
Все вздохнули с облегчением
- Спасибо, патер Антонио, мы скоро им займемся, охране передайте чтобы не расслаблялись, однажды мы уже захватывал не того, и упустили из-за этого того кого надо - ответил палач, его не совсем поняли, но вроде поняли.
- Хорошо, я передам охране - Падре поклонился и тут же исчез с глаз инквизиции.
Густаво отправился в подвал, на площади перед церковью уже все было готово для начала наказания Пауло, пока лишь за пьянство.
Густаво было поручено привести обвиняемого, а заодно глянуть, того ли привели им охранники. Тяжелые шаги остановились возле одной из камер
- Выйди на свет - тень в углу подчинилась, к огромному разочарованию это был не тот менестрель, хоть и сильно похож. Палач снял со стены ключ и открыл камеру - Мы приносим извинения от лица Святой Церкви, вас заключили ошибочно - палач взял пергамент, и быстро написал на нем что-то, он предусмотрительно взял с собой чернильницу и лист, не могло им так повезти. Пергамент был вручен шокированному менестрелю, стоявшему перед ним - ваш музыкальный инструмент сломала охрана, так было приказано, пройдите по торговым рядам, подберите себе новый, за наш счет, разумеется, считайте это компенсацией. Все, можете быть свободны - музыкант тут же покинул мрачный подвал.
Палач выволок из соседней камеры обвиняемого, и повел его на площадь, для наказания. Закованный в кандалы мужчина, немного упирался, но стоило пару раз толкнуть его в спину, палач шел сзади, как он сразу успокоился. Видимо знал, что не смертная казнь ему грозит. И вот он стоит на трибуне, а мелкий инквизитор зачитывает его приговор - судом инквизиции, пойманный с поличным Пауло Гарсия, приговорен к 5 дням заточения в бочке с вином, бочка будет оставлена здесь, на обозрение народу. Любой имеет право подойти и высказать обвиняемому во время срока его заточения, что граждане думают о его прегрешении, - закончив, Мишель свернул пергамент с приговором и отошел. В центре трибуны стояла бочка, в которую закованного мужчину и посадили, палач залил ее вином так, что бы у обвиняемого был открыт нос, что бы тот мог дышать, потом к бочке была прибита крышка с небольшими сколами, через которые в бочку попадает воздух и через которые обвиняемый сможет слышать что о нем думают. Когда приговор был приведен в исполнение, Мишель вновь заговорил
- Любая попытка сломать бочку или же достать обвиняемого, будет караться частичным отлучением от церкви. На этом все.
Когда толпа разбрелась, Мишель и Аль отправились навестить Анну. Ее мужа дома не было, когда пришли инквизиторы, она как раз готовила обед. Обнаружив на пороге инквизиторов, девушка явно занервничала.
- Добрый день Анна, а мы вот мимо проходили и решили зайти, поговорить - Мишель улыбался той же улыбкой что и тогда в таверне, когда арестовывал беднягу Пауло.
- И о чем же господа желают поговорить со мной? - девушка заметно нервничала, и с неохотой пропустила в дом инквизиторов.
- Мы сопоставили вчерашний случай и пару наводок что нам дали жители, и подумали, что вы специально пытались совратить того пьяного мужчину, может с другими целями, и пошло все не так как вы хотели, но факт на лицо, никто не подозревал его раньше в том что он мог приставать вот так к девушке. В пьянстве то его обвиняли, и он понес наказание, и мы вот нашли одно обвинение в том, что вы пытались совратить одного женатого мужчину. Скажите, у вас есть враги? - Женщина была шокирована словами Альвареса, за распутничество могли очень сильно наказать, но у нее ещё был шанс легко отделаться.
- Ну... пастушка местная, Клавдия, она своего мужика постоянно ко всем ревнует, он недавно заходил в нашу с мужем таверну, вот она наверно гадюка меня и обвиняет в том, чего нет!
- Хм… ладно... Аль, забери ее в камеру, я поспрашиваю у народа и скоро приду, будем решать что с ней делать - сан Мартин выскользнул из дома и направился по улице в сторону дома Клавдии, за спиной визжала Анна, <> мелкий инквизитор шел вдоль домов, пытаясь найти тот что надо, если обвинения данные той пастушкой оказались ложны, то нужно арестовать ее, проверить ее возможных врагов, проверить обвинения данные на нее и все сначала - вот за это блондин и не любил маленькие городки, все друг друга знают, затаивают обиды, ложно обвиняют, и чем это место отличается от банальной деревни? <> ход его мыслей прервался, когда он дошел до места.
Пастушки дома не оказалось, зато была ее мать, та самая старушка, которая обвинила мальчика в том, что он оборотень, за то, что тот разбил ей окно. Отделаться от старушки оказалось не под силу даже инквизитору, и он даже не успел понять как оказался на диванчике, с чашкой чая и выслушивал истории из ее жизни. Спустя пару часов после пытки историям о том, как правильно вязать шарф, закатывать соленья, и, конечно же, о том, как мало Мишель знает о жизни, в дверь вошла та, к которой он собственно шел с самого начала. Он смотрел на нее как на спасительницу и верил уже в ее невиновность, по этому, задав пару дежурных вопросов и особо не вслушиваясь в ответы, он поспешно сбежал из этого дома на улицу. Он пришел к выводу что проще будет Анну в колодки заковать на несколько дней, чем выслушивать и дальше ту старушку… а если уж и дочь ее такая же, то в ближайшие пару дней он из того дома точно не выбрался бы. И тут до его ушей донесся странный звук, тот самый, как во сне. Будто кто-то напился и прутом бьет по струнам. Этот звук Мишель не мог не узнать, в город явился тот, кого они так старались избегать. Инквизитор побежал в сторону церкви, его мысли были теперь только об одном <> когда он добежал до церкви, Аль и Анна как раз к ней подходили.
- Господин что-то случилось? - Галистео смотрел на своего брата по вере, и уже понимал, что дольше в городе находится они не могут.
- Случилось, я слышал, Авель тут. Надо срочно собираться и уезжать, бабу в колодку на 3 дня, для профилактики, и быстро собираемся.
Альварес потащил Анну в колодки, а Мишель забежал в церковь. Открыв дверь подвала, и крикнув Густаво оставить все, собрать только то, что быстро собирается и грузить это в повозку. Эсперанса была там же и пыталась покормить палача своей едой, но услышав про Авеля, она покинула подвал и отправилась к себе, тоже собираться, священники готовили его лошадей, хорошо что Мишель как и вся его команда, имели привычку хранить вещи в карете, и вытаскивать при остановках только необходимое. Дольше всех собираться всегда приходилось палачу, поэтому, как только все погрузили свои вещи, начали собирать разные орудия пыток. Общими усилиями через час всё было собранно и погружено. Все время пока они собирались, Аль жужжал над ухом что-то о том, что надо зайти на дорожку к градоупровляющему и все доложить, да вот только не слушали его, и времени особо не было. Распрощавшись с настоятелем и дав ему последние инструкции о том что делать с Анной и Пауло, карета с двумя лошадями и прицепленная к ней повозка сорвались с места и увезла компанию из города.
Отъехав на приличное расстояние Мишель вдруг понял что чего то явно происходит не так, он оглядел карету, открыл люк в крыше, и высунувшись осмотрел повозку в которой сидела Эсперанса, повернувшись он увидел своего палача на месте кучера, выбравшись на крышу он приполз к нему и сел рядом.
- Знаешь, Густаво, я понял кое-что интересное - маленький инквизитор смотрел куда-то в пустоту.
- Что господин? - обычный человек подумал бы, что палачу все равно, но научившийся понимать его Мишель слышал, что Канта заинтересован.
- Эсперанса в повозке, ты тут, я был в карете... а Аль где? - инквизитор посмотрел на палача, улыбаясь довольно таки истеричной улыбкой. Палач потянул на себя вожжи и лошади остановились, пару секунд продолжалась немая сцена, инквизитор смотрел на палача, палач на инквизитора, тишину нарушала Эсперанса.
- Что-то случилось? - она подошла к парням, те посмотрели на нее, Мишель опять улыбнулся
- А мы забыли Аля в городе - От сказанного господином у служанки случился шок
- Но как господин, он же все время был рядом - девушка понимала, что если бедняга попадется на глаза тому от кого они бегают не первый год, то ему несдобровать. Палач увел карету с дороги на поляну, которая оказалась скрыта за кустами и деревьями прямо рядом с дорогой, удобное место чтобы немного отсидеться и обдумать дальнейшие действия. Палач притащил откуда-то бревно, Мишель постелил на него одеяло, а служанка развела костер, ведь было ещё прохладно сидеть на голой земле.
- И так, он грузил вместе с нами вещи, кто видел его последним? - Мишель странно серьезным для него взглядом обвел подчиненных
- Мы были заняты сборами, и было как то не до него, он обычно всегда выполняет приказы без всяких промедлений, а вы приказали нам собираться и сразу же уезжать.
- Да, Густаво, он исполнителен и всегда ставит работу и долг превыше всего, что он там говорил? Прежде чем уезжать мы должны предупредить градоначальника, так вроде... неужели, он все-таки поперся туда?
- Похоже это единственное разумное объяснение господин, что мы будем делать?
- Эм... господа... я думаю нам надо просто вернуться в город – девушка, до этого наблюдающая за рассуждающими мужчинами, высказала мнение единственно верное на ее взгляд
- Ты права, мы вернемся в город, но не все, пойдем мы с Густаво, ты Эсперанса останешься охранять наши вещи, если кто нападет, накорми их, хорошо?
- Хорошо... но я не понимаю, зачем кормить их? - служанка непонимающе посмотрела на улыбающегося инквизитора.
- Просто накорми... Ладно, идем Густаво - Мишель засунул за пояс свое любимое оружие - стек, и выдал палачу меч, служанка выпрягла одну лошадь из кареты и вывела на дорогу. Забравшись на лошадь и повозмущавшись по поводу того что Эсперанса выдала им только одну, инквизитор все же обхватил за пояс сидевшего перед ним палача и они быстро ускакали обратно в город.
Поскольку теперь лошади не приходилось тащить повозку и телегу, а только одного мужчину и маленького мальчика, дорога заняла каких-то пятнадцать минут, решив оставить лошадь у городских стражей, парочка в спешном порядке начала обыскивать каждую улочку, разделяться они не решились, потому что снова забывать кого-то не хотелось. Целый час они убили на поиски, и вот, наконец, вдалеке замаячила знакомая кудрявая голова и красная инквизиторская котта. Канта и сан Мартин подбежали к Алю
- Ты идиот! Что ты тут делаешь....- Мишель остановился как вкопанный и даже забыл о том что только что собирался наорать на подчиненного, он понял что все трое сейчас крупно попали, к нему кинулся обнимать тот, от кого они так долго бегали, а его потерявшийся коллега искренне раскаивающейся смотрел на него. Палач просто остолбенел.
- Не ругайся на него пожалуйста! Он шел от главного и мы встретились, а потом заболтались, а где вы были? Аль сказал что вы уезжаете, а вы вот, значит вы не уезжаете? А я новую песню сочинил! Послушаете? - Менестрель который говорил так быстро что понять что-то было довольно трудно, достал из за спины свою лютню и уже хотел начать "петь" как инструмент из его рук отобрал пришедший в себя Густаво
- Даже не думай - Злобно прошипел на Авеля палач.
- Нууу почему вы не хотите послушать? Вам не нравится, как я пою? послушайте, ну пожаааалуйста! - Менестрель сначала огорчился, а через секунду уже улыбался и прыгал вокруг компании, хлопая в ладоши и прося их послушать его новое творение.
- Послушай, Авель... Авель, АВЕЛЬ!!! - Мишель смог, наконец, обратить на себя внимание шумного парня - Густаво хочет сказать... что тебе надо устроить настоящую премьеру! Давать слушать ее только нам слишком мелко, там у нас около церкви есть... сцена! Давай мы соберем сейчас людей, а ты иди к церкви... иди, иди.
- Ой, ты такой умный и добрый! А что за сцена?... ой, а я никогда тут раньше не выступал, я боюсь! а вдруг никому не понравиться? А ты будешь на меня смотреть и слушать???
- Да-да мы там все будем, и в кулисах тебя поддержим, иди - после долгих и шумных прощаний Авель отправился к церкви, где находился эшафот, который непременно будет принят за сцену, для этого человека сценой было любое возвышение.
- О господи, моя голова, всего пара минут а она болит так, что кажется проще ее разбить чем это терпеть... Аль... как ты? - Мишель побрел по дороге, палач и инквизитор шли за ним, видок у всех был такой, будто они неделю не спали и все это время за одно жили в кузнице и слушали, как молот бьет по наковальне.
- Терпимо, господин, спасибо что не бросили, теперь, пожалуй, надо уходить?
- Нет, мы должны устроить ему концерт, боюсь, этому городу придется стать очередной жертвой этого чудовища, позже мы помолимся за их упокой, Густаво, иди, готовь лошадь, заодно выпроси у стражей еще одну, троих наша уже не выдержит, ну а мы с тобой Аль, пойдем собирать людей...
Через пару часов на площади перед церковью собралась большая толпа, за импровизированными кулисами была настоящая истерия
-Ой, я так волнуюсь один выступать, а может кто-то из вас выйдет со мной на сцену? А где кстати Эсперанса? Она так вкусно готовит, а мы после моего концерта давайте вместе путешествовать начнем? И обязательно мы должны пообщаться! И поесть вкусную еду твоей служанки! И все-таки как же пройдет концерт, что мне спеть первое? Наверное, сразу новую песню, хотя тут ничего еще моего не слышали, но вдруг я пока буду петь старое, забуду новую? Нет, я пожалуй спою сначала новую, а вы ведь будете в зале правда? А где все-таки Эсперанса? - Густаво сидел в уголке и покачивался на стуле засунув руки под капюшон, видимо затыкал уши, Аль со своим деловым лицом все выслушивал, а Мишель еле сдерживался, чтобы не сорваться на скачущего и шумящего менестреля, он имел дело с буйными, шумными людьми, сам был одним из таких, порой, когда хорошее настроение, но этот вызывал у всех головную боль, приступы ярости, отчаянья и мысли о том, что лучше умереть чем находится рядом… Собственно поэтому в каждом населенном пункте, где он наступал всегда на утро находили минимум по 20 трупов, кто-то убивал тех, кто хоть отдаленно имел что-то общее с менестрелем, другие кончали с собой, и угораздило же компанию когда-то влипнуть в это они же могли спокойно жить в семейном замке господина Мишеля и ездить только по одному вверенному им участку страны, но судьба сложилась иначе.
- Ладно, нам пора в толпу, а ты минут через десять выходи, понял ровно через десять, вот песочные часы, когда они пересыплются, ты выходишь на сцену, понял? не раньше - инквизиторы и палач отступали к выходу.
- Я понял, когда песок пересыпется… а вы точно будете в зале? А десять минут это много, может пораньше? давайте раньше? Мы ведь после концерта встретимся да?
- Нет, не раньше, ровно в это время, иначе мы не встретимся, понял? не раньше, все мы побежали - компания исчезла за дверью и сразу оказалась на улице, пройдя пару шагов, они со всех ног побежали к ближайшим воротам из города, где их уже ждали лошади. Палач запрыгнул на лошадь и подхватив под пояс своего господина посадил его перед собой.
- Черт! Густаво! Я хочу ехать на отдельной лошади! И не сажай меня как бабу! - Пока Мишель возмущался, Альварес забрался на свою лошадь, и они поскакали, за спинами раздался ужасный звук, это Авель играл на своей лютне, начал все-таки раньше, теперь было не до возмущений, теперь надо было только сматываться скорее подальше отсюда.
Через двадцать минут они уже запрягли лошадей в карету, а третью в телегу и отправились в путь. Сейчас надо было как можно скорее и дальше убраться от города, у них было ещё много дел, сейчас они направлялись в совсем другой конец страны, к морю, там можно будет задержаться... если конечно их не настигнет тот, кто сейчас мучает этот несчастный городок. Теперь, видимо, он не будет существовать, или его заполонят лесные духи, но одно известно, на утро там будут трупы, там будет отчаянье, скорбь, депрессия, эта кара что постигла городок ,ужаснее чем еда которую может приготовить Эсперанса. Но инквизитора, его заместителя и помощника, преданного своему господину палача, и верной служанки семьи сан Мартинов это уже не волновало. Их ждало много дел, много испытаний. А сейчас хотелось спать, и маленький инквизитор заснул, он снова смог сбежать от своего преследователя, и поэтому он заснул улыбаясь.
@темы: фентази, книги, бета, инквизиция, творчество, европа, другой мир, автор, испания, средневековье, пытки, палач